Неточные совпадения
Она послала за доктором, послала в аптеку, заставила приехавшую с ней девушку и Марью Николаевну
месть, стирать
пыль, мыть, что-то сама обмывала, промывала, что-то подкладывала под одеяло.
— Евреи — это люди, которые работают на всех. Ротшильд, как и Маркс, работает на всех — нет? Но разве Ротшильд, как дворник, не
сметает деньги с улицы, в кучу, чтоб они не
пылили в глаза? И вы думаете, что если б не было Ротшильда, так все-таки был бы Маркс, — вы это думаете?
Все, что Дронов рассказывал о жизни города, отзывалось непрерывно кипевшей злостью и сожалением, что из этой злости нельзя извлечь пользу, невозможно превратить ее в газетные строки. Злая
пыль повестей хроникера и отталкивала Самгина, рисуя жизнь медленным потоком скучной пошлости, и привлекала, позволяя ему видеть себя не похожим на людей, создающих эту пошлость. Но все же он раза два
заметил Дронову...
Среди этих домов люди, лошади, полицейские были мельче и незначительнее, чем в провинции, были тише и покорнее. Что-то рыбье, ныряющее
заметил в них Клим, казалось, что все они судорожно искали, как бы поскорее вынырнуть из глубокого канала, полного водяной
пылью и запахом гниющего дерева. Небольшими группами люди останавливались на секунды под фонарями, показывая друг другу из-под черных шляп и зонтиков желтые пятна своих физиономий.
— Я телеграфировала в армию Лидии, но она, должно быть, не получила телеграмму. Как торопятся, — сказала она, показав лорнетом на улицу, где дворники
сметали ветки можжевельника и елей в зеленые кучи. — Торопятся забыть, что был Тимофей Варавка, — вздохнула она. — Но это хороший обычай посыпать улицы можжевельником, — уничтожает
пыль. Это надо бы делать и во время крестных ходов.
Представилось, что, если эта масса внезапно хлынет в город, — улицы не смогут вместить напора темных потоков людей, люди опрокинут дома, растопчут их руины в
пыль,
сметут весь город, как щетка
сметает сор.
Думать мешали напряженно дрожащие и как бы готовые взорваться опаловые пузыри вокруг фонарей. Они создавались из мелких пылинок тумана, которые, непрерывно вторгаясь в их сферу, так же непрерывно выскакивали из нее, не увеличивая и не умаляя объема сферы. Эта странная игра радужной
пыли была почти невыносима глазу и возбуждала желание сравнить ее с чем-то, погасить словами и не
замечать ее больше.
Клим, давно
заметив эту его привычку, на сей раз почувствовал, что Дронов не находит для историка темных красок да и говорит о нем равнодушно, без оживления, характерного во всех тех случаях, когда он мог обильно напудрить человека
пылью своей злости.
«Мне следует освободить память мою от засоренности книжной…
пылью. Эта
пыль радужно играет только в лучах моего ума. Не вся, конечно. В ней есть крупицы истинно прекрасного. Музыка слова — ценнее музыки звука, действующей на мое чувство механически, разнообразием комбинаций семи нот. Слово прежде всего — оружие самозащиты человека, его кольчуга, броня, его
меч, шпага. Лишние фразы отягощают движение ума, его игру. Чужое слово гасит мою мысль, искажает мое чувство».
— Так уж на той неделе… —
заметила она. — А когда переезжать-то станете? Я бы полы велела вымыть и
пыль стереть, — спросила она.
— Огорчил! — шептал, растерявшись совсем, Захар от этого нового жалкого слова. Он
метал взгляды направо, налево и прямо, ища в чем-нибудь спасения, и опять замелькали перед ним и паутина, и
пыль, и собственное отражение, и лицо барина.
— Уж коли я ничего не делаю… — заговорил Захар обиженным голосом, — стараюсь, жизни не жалею! И пыль-то стираю, и мету-то почти каждый день…
— Я
мел, — твердил Захар, — не по десяти же раз
мести! А
пыль с улицы набирается… здесь поле, дача:
пыли много на улице.
— Ах, какая
пыль! — очнувшись от восторга,
заметил он. — Захар! Захар! — долго кричал он, потому что Захар сидел с кучерами у ворот, обращенных в переулок.
Потом он
мел — не всякий день, однако ж, — середину комнаты, не добираясь до углов, и обтирал
пыль только с того стола, на котором ничего не стояло, чтоб не снимать вещей.
Что ему делать теперь? Идти вперед или остаться? Этот обломовский вопрос был для него глубже гамлетовского. Идти вперед — это значит вдруг сбросить широкий халат не только с плеч, но и с души, с ума; вместе с
пылью и паутиной со стен
смести паутину с глаз и прозреть!
После болезни Илья Ильич долго был мрачен, по целым часам повергался в болезненную задумчивость и иногда не отвечал на вопросы Захара, не
замечал, как он ронял чашки на пол и не
сметал со стола
пыль, или хозяйка, являясь по праздникам с пирогом, заставала его в слезах.
— Понимаешь ли ты, — сказал Илья Ильич, — что от
пыли заводится
моль? Я иногда даже вижу клопа на стене!
— А откуда ж
пыль, если
мел? Смотри, вон, вон! Чтоб не было! Сейчас
смести!
— Вот у вас все так: можно и не
мести, и
пыли не стирать, и ковров не выколачивать. А на новой квартире, — продолжал Илья Ильич, увлекаясь сам живо представившейся ему картиной переезда, — дня в три не разберутся, все не на своем месте: картины у стен, на полу, галоши на постели, сапоги в одном узле с чаем да с помадой. То, глядишь, ножка у кресла сломана, то стекло на картине разбито или диван в пятнах. Чего ни спросишь, — нет, никто не знает — где, или потеряно, или забыто на старой квартире: беги туда…
— Да ты, Захар Трофимыч, — начала Анисья, вдруг выглянув из другой комнаты, — напрасно сначала
метешь пол, а потом со столов
сметаешь; пыль-то опять и насядет… Ты бы прежде…
Новость облетела весь дом. Все видели, как Егорка потащил чемодан в сарай
смести с него
пыль и паутину, но дорогой предварительно успел надеть его на голову мимо шедшей Анютке, отчего та уронила кастрюльку со сливками, а он захихикал и скрылся.
Она будто не сама ходит, а носит ее посторонняя сила. Как широко шагает она, как прямо и высоко несет голову и плечи и на них — эту свою «беду»! Она, не чуя ног, идет по лесу в крутую гору; шаль повисла с плеч и
метет концом сор и
пыль. Она смотрит куда-то вдаль немигающими глазами, из которых широко глядит один окаменелый, покорный ужас.
Пока ветер качал и гнул к земле деревья, столбами нес
пыль,
метя поля, пока молнии жгли воздух и гром тяжело, как хохот, катался в небе, бабушка не смыкала глаз, не раздевалась, ходила из комнаты в комнату, заглядывала, что делают Марфенька и Верочка, крестила их и крестилась сама, и тогда только успокаивалась, когда туча, истратив весь пламень и треск, бледнела и уходила вдаль.
Идет по бульвару, а сзади пустит шлейф в полтора аршина и
пыль метет; каково идти сзади: или беги обгоняй, или отскакивай в сторону, не то и в нос и в рот она вам пять фунтов песку напихает.
Там третий, бичуан, ведет верховую лошадь; четвертый
метет улицу, поднимая столбом красно-желтую
пыль.
Слова эти Перфишка понял так, что надо,
мол, хоть
пыль немножечко постереть — впрочем, большой веры в справедливость известия он не возымел; пришлось ему, однако, убедиться, что дьякон-то сказал правду, когда, несколько дней спустя, Пантелей Еремеич сам, собственной особой, появился на дворе усадьбы, верхом на Малек-Аделе.
Между тем погода начала хмуриться, небо опять заволокло тучами. Резкие порывы ветра подымали снег с земли. Воздух был наполнен снежной
пылью, по реке кружились вихри. В одних местах ветром совершенно сдуло снег со льда, в других, наоборот,
намело большие сугробы. За день все сильно прозябли. Наша одежда износилась и уже не защищала от холода.
Человек зажигал свечку и провожал этой оружейной палатой,
замечая всякий раз, что плаща снимать не надобно, что в залах очень холодно; густые слои
пыли покрывали рогатые и курьезные вещи, отражавшиеся и двигавшиеся вместе со свечой в вычурных зеркалах; солома, остававшаяся от укладки, спокойно лежала там-сям вместе с стриженой бумагой и бечевками.
Скитники стояли посреди дороги, размахивая руками, старались перекричать друг друга и совсем не
заметили, как с горки спустились пустые угольные коробья, из которых выглядывали черные от угольной
пыли лица углевозов.
Старче всё тихонько богу плачется,
Просит у Бога людям помощи,
У Преславной Богородицы радости,
А Иван-от Воин стоит около,
Меч его давно в
пыль рассыпался,
Кованы доспехи съела ржавчина,
Добрая одежа поистлела вся,
Зиму и лето гол стоит Иван,
Зной его сушит — не высушит,
Гнус ему кровь точит — не выточит,
Волки, медведи — не трогают,
Вьюги да морозы — не для него,
Сам-от он не в силе с места двинуться,
Ни руки поднять и ни слова сказать,
Это, вишь, ему в наказанье дано...
Он жестоко страдал от ран, и испачканное угольною
пылью лицо его судорожно подергивалось, но глаза смотрели
смело и гордо.
Долго находился я в совершенном изумлении, разглядывая такие чудеса и вспоминая, что я видел что-то подобное в детских игрушках; долго простояли мы в мельничном амбаре, где какой-то старик, дряхлый и сгорбленный, которого называли засыпкой, седой и хворый,
молол всякое хлебное ухвостье для посыпки господским лошадям; он был весь белый от мучной
пыли; я начал было расспрашивать его, но,
заметя, что он часто и задыхаясь кашлял, что привело меня в жалость, я обратился с остальными вопросами к отцу: противный Мироныч и тут беспрестанно вмешивался, хотя мне не хотелось его слушать.
Запах съеденного
молью сукна,
пыли и какой-то кислоты, которым отличается наша бричка, покрывается запахом утра, и я чувствую в душе отрадное беспокойство, желание что-то сделать — признак истинного наслаждения.
Мне нечего было терять, я прокашлялся и начал врать все, что только мне приходило в голову. Учитель молчал,
сметая со стола
пыль перышком, которое он у меня отнял, пристально смотрел мимо моего уха и приговаривал: «Хорошо-с, очень хорошо-с». Я чувствовал, что ничего не знаю, выражаюсь совсем не так, как следует, и мне страшно больно было видеть, что учитель не останавливает и не поправляет меня.
И вот книги лежат уже девять месяцев на этажерке, и Гайнан забывает
сметать с них
пыль, газеты с неразорванными бандеролями валяются под письменным столом, журнал больше не высылают за невзнос очередной полугодовой платы, а сам подпоручик Ромашов пьет много водки в собрании, имеет длинную, грязную и скучную связь с полковой дамой, с которой вместе обманывает ее чахоточного и ревнивого мужа, играет в штосс и все чаще и чаще тяготится и службой, и товарищами, и собственной жизнью.
Игумен и вся братия с трепетом проводили его за ограду, где царские конюха дожидались с богато убранными конями; и долго еще, после того как царь с своими полчанами скрылся в облаке
пыли и не стало более слышно звука конских подков, монахи стояли, потупя очи и не
смея поднять головы.
— Как у тебя парадная лестница выметена? В углах — сорье,
пыль! Иди
мети…
Здесь они закапывались в
пыль, так что их почти нельзя было и
заметить, и лежали обыкновенно каждый день в полной уверенности, что их никто не побеспокоит; при появлении перешагнувшего через них Дарьянова они даже не шевельнулись и не тронулись, а только открыли по одному из своих янтарных глаз и, проводив сонным взглядом гостя, снова завели их выпуклыми серыми веками.
Дьякон и учитель похожи были на двух друзей, которые только что пробежались в горелки и отдыхают. В лице дьякона не было ни малейшей злобы: ему скорей было весело. Тяжко дыша и поводя вокруг глазами, он
заметил посреди дороги два торчащие из
пыли человеческие ребра и обратясь к Препотенскому, сказал ему...
Было не жарко. Солнце склонялось. Дорога, омоченная утренним дождем, не
пылила. Тележка ровно катилась по мелкому щебню, унося из города четырех седоков; сытая серая лошадка бежала, словно не
замечая их тяжести, и ленивый, безмолвный работник Игнатий управлял ее бегом при помощи заметных лишь опытному взору движений вожжами.
Она шла, не
замечая, что солнце давно скрылось, заслоненное тяжелыми черными тучами, что ветер порывисто шумел в деревьях и клубил ее платье, что
пыль внезапно поднималась и неслась столбом по дороге…
В гавани его
намело по угольной
пыли у каменных столбов и стен так много, что казалось, что север смешался с югом в фантастической и знойной зиме.
— «Не вихри, не ветры в полях подымаются, не буйные крутят
пыль черную: выезжает то сильный, могучий богатырь Добрыня Никитич на своем коне богатырском, с одним Торопом-слугой; на нем доспехи ратные как солнышко горят; на серебряной цепи висит меч-кладенец в полтораста пуд; во правой руке копье булатное, на коне сбруя красна золота.
Актер(машет на него рукой). Э, вздор! Я говорю — серьезно… да. Если организм — отравлен… значит — мне вредно
мести пол… дышать
пылью…
Войдя к сестре и увидев неожиданно Юлию Сергеевну, Лаптев опять испытал унизительное состояние человека, который противен. Он заключил, что если она так легко может после вчерашнего бывать у сестры и встречаться с ним, то, значит, она не
замечает его или считает полнейшим ничтожеством. Но когда он здоровался с ней, она, бледная, с
пылью под глазами, поглядела на него печально и виновато; он понял, что она тоже страдает.
Так дни неслись, проходили недели, и хотя никаких еще не произошло формальных объяснений, хотя Литвинов все еще медлил с своим запросом, конечно, не по собственному желанию, а в ожидании повеления от Ирины (она как-то раз
заметила, что мы-де оба смешно молоды, надо хоть несколько недель еще к нашим годам прибавить), но уже все подвигалось к развязке, и ближайшее будущее обозначалось ясней и ясней, как вдруг совершилось событие, рассеявшее, как легкую дорожную
пыль, все те предположения и планы.
Сверкая медью, пароход ласково и быстро прижимался всё ближе к берегу, стало видно черные стены
мола, из-за них в небо поднимались сотни мачт, кое-где неподвижно висели яркие лоскутья флагов, черный дым таял в воздухе, доносился запах масла, угольной
пыли, шум работ в гавани и сложный гул большого города.
Крякнул ключ, завизжала окованная железом дверь, и мы очутились в потемках — только можно было разглядеть два окна: одно полутемное, заросшее паутиной, другое посветлее. И вся эта масса хлама была сплошь покрыта
пылью, как одеялом, только слева непонятные контуры какие-то торчали. Около двери, налево, широкая полка, на ней сквозь
пыль можно рассмотреть шлемы, короны, латы, конечно бумажные. Над ними висели такие же
мечи, сабли, шестоперы.
За это жизнь сурово взыщет с вас, поверьте: разразится буря, и она
сметет и смоет вас с земли, как дождь и ветер
пыль с дерева!